Никогда не думала, что в моей жизни так рано наступит момент, когда я буду писать мемуары о пережитом. И, видимо, как многие другие, я начинаю их со строк, вынесенных в эпиграф.

Было это совсем недавно, но когда отсчитываешь мгновения, то, оказывается, прошло уже около 20 лет. Помнится многое, но не совсем четко. Время многое стирает из памяти. Поэтому мои воспоминания, это всплески событий того времени, которые сохранились из-за яркости пережитых тогда ощущений.

Да простят меня те, кому что-то покажется не так в моих воспоминаниях. А помнится…

Лето 1983 г. Многие из нас юны, бодры и красивы.

Основной состав Архангельской городской секции спелеологии "Лабиринт" делает авиазаброску из аэропорта "Васьково" в аэропорт "Пинега". Экспедиция была хорошо продумана. Планов разработано много. Предстояло выполнить огромную работу, поэтому в рюкзаках веса немало: бивачное и личное туристское снаряжение, спелео-доспехи (каска, светильник, комбинезон, гидрокостюм, резиновые сапоги и др.), снаряжение для исследований (самописцы, термометры, гидронивелиры, компаса, угломеры, теодолит и др.). Впервые мы собрались провести комплексное исследование карстового массива и заложенной в нем пещеры за одну экспедицию. Выбор пал на Пехоровскую.

Воспоминание 1. Готовились к летней экспедиции как обычно заранее. Собирали и покупали снаряжение. Что-то мастерили своими руками. Двум подругам - Любе Амосовой и Светлане Поздеевой (Угаровой) было поручено сшить новую легкую палатку для будущих подземных лагерей. Палатки, используемые ранее, были тяжеловаты и не очень функциональны под землей.

Проект и модель легкого полога придумали мужики. Они же и изготовили каркас для палатки из детских пластиковых лыжных палок. Миша Некрасов и Андрей Бутаков задумали, что палатка должна быть полуцилиндрической.

Ткань ходили покупать вместе Люба, Светлана и Андрей. Было решено что покупаем капрон, а вот какого цвета - гадали уже в магазине у прилавка. Выбор был труден. Оттенков и качества капрона было множество, глаза разбегались. Андрей сделал основной выбор. Он сказал, что берем капрон поплотнее - для прочности, и цвет у палатки будет ярко голубой.

Раскроем ткани занимались втроем. Андрей ничего не упускал из-под личного контроля. А пошив произвели тетки. Швы прошивали капроновыми нитками, которые дольше не сгнивают в условиях постоянной пещерной сырости. Палатку сшили за два дня. Роль мастера ОТК вновь играл Андрей Бутаков.

Все происходило на квартире у Светланы. Андрей привез каркас для палатки. В большой комнате расправили палатку, собрали каркас, растянули и ахнули. Получилось аккуратно и очень красиво. Сразу возникла мысль дать палатке название "Голубая мечта".

Андрей первым решил ее испытать. Тут же нырнул вовнутрь и развалился под пологом. Прошло несколько мгновений, и девчата заметили, что Андрей замолк в палатке. Заглянули, а он спит! Значит понравилась. Так прошло ее первое испытание. Потом она служила нам много лет в самых дальних и длительных "подземках" в пещерах Пехоровской и Кулогорской. Сбывались многие мечты ребят, живущих в базовых подземных лагерях в "Голубой мечте".

Воспоминание 2. Рюкзаки переполнены. Для погрузки в самолет надо было взвесить наш груз. Стали класть рюкзаки на весы. Саня Кабанихин предусмотрительно возложил свой тяжелый рюкзак на чашу весов. Но дежурная возмущенно сказала: "Вас много. По одному рюкзаку взвешивать не буду, кладите следующие!" Тогда на Санькин рюкзак положили рюкзаки Андрей Угаров и Миша Некрасов. И тут 200 килограммовые весы зашкалило… Дежурная удивленно подняла брови и тихонько попросила снять один рюкзак. И весы тронулись и заколебались. Санькин рюкзак вытянул 73 килограмма, что свидетельствовало явно о его "жадности". Но в этом он был не одинок, у некоторых мужиков тоже было более 50 килограммов.

Последующий груз взвешивали более осторожно. Так как некоторые рюкзаки даже у теток можно было взвесить не без риска. У многих из них вес вытягивал под 40 килограммов. Вот уж набрали с собой всякой всячины!

Воспоминание 3. Когда садились в небольшой самолет ИЛ-14, летчики, увидев много рюкзаков, предложили складывать их не только в хвосте самолета, но и у дверей пилотской кабины для равновесия "лайнера" при взлете. Но предупредили, чтоб двери были свободны. Кабину заложили полностью до потолка, и в хвосте мышке не поместиться - все рюкзаки.

Самолет, недовольно урча от перегрузки, взлетел. Полет продолжался удачно. У всех было приподнятое настроение. Мы летели в сказочный мир пещер. Кто-то, в предвкушении вновь очутиться в удивительном крае Пинежья, вел неспешные разговоры, кто-то, утомленный бессонной ночью, проведенной за сбором вещей, сладко дремал в кресле, пристегнутый ремнем.

Когда стали садиться на летное поле в пойме реки Пинеги, тут-то мы и ощутили свою беду. Самолет стал делать первый вираж над аэродромом и чуть накренился на левый борт. Крен вызвал перемещение рюкзаков - всех сразу и в одном направлении. Все ощутили толчок и еще более резкий крен самолета. Мы оказались сидящими в креслах, но - горизонтально, вцепились в поручни и резко вдохнули. У всех промелькнула мысль: "Падаем…"

Летчики оказались опытными, вывели самолет из завала, ровно и аккуратно посадили на цветущее поле. Но из кабины им сразу выйти не удалось, дверь была подперта грудой тяжелых рюкзаков. Только когда мы разобрали "гору" и вынесли мешки из самолета, летчики смогли выйти. Пожурили нас слегка за перегрузку самолета.

Воспоминание 4. Завхозами этой экспедиции были назначены Люба и Светлана. Еще в городе они составили полную раскладку продуктов на большую команду на целый месяц. Дали распоряжение, кто и какие продукты закупает в городе. Остальное было задумано закупить в поселке Пинега.

Но случилось самое непредвиденное. Когда приехали в поселок Голубино, разбили лагерь у базы заповедника, достали все из рюкзаков, то оба завхоза не нашли записей провианта на всю экспедицию. Вот тут-то и возникла основная проблема. Где и когда они ее утеряли, никто не знал. Попытались разработать ее вновь, но не тут то было - для этого была необходима специальная литература по туристскому питанию. И только сейчас осознаешь отсутствие ксерокса в те времена. Тогда можно было бы сделать два экземпляра записей. Или переписать их от руки, но ведь не сделали, и на этом попали впросак.

По этой причине экспедиция оказалась самой голодной в истории "Лабиринта". Через полгода Любушка обнаружила у себя в квартире записи раскладки продуктов на экспедицию. Она просто забыла положить их в рюкзак перед выездом.

Простите нас, голодные друзья. Нам было ужасно стыдно. Мы помним, как тогда вы нас чуть не съели.

Воспоминание 5. Прежде чем попасть в дальнюю часть пещеры Пехоровская, необходимо было прокопать 20 (или 40?) метровый тоннель в песке из большого зала, названного Грифон, в Галерею. Этот низкий, но широкий лаз получил название Пережим.

Копали понемногу парами все по очереди в течение недели, но дело шло медленно, начинали поджимать сроки. Основная работа досталась Кабанихину Александру и Угарову Андрею. В один из дней руководитель группы поставил перед ними задачу прокопать Пережим до конца.

Мужики запланировали выход в пещеру на 12 часов. Взяли с собой снаряжение и продукты. Воодушевленные предстоящей работой и ее значением для продолжения экспедиции, отправились в подземелье.

Копать пришлось в сложных условиях. Из зала, где стоишь во весь рост, по правой стене надо было наклониться под низкий эрозионный скол, встать на четвереньки, протиснуться под скол, лечь на песок и так копать. Маленькая саперская лопатка не вставала вертикально под потолок. Копать влажный, тяжелый песок, сверху покрытый липкой глиной, непросто.

Облегчало работу только то, что под сколом у тоннеля не было стен. Это была огромная щель, в которой потолок из твердой породы смыкался с песчаным полом. Мужики расталкивали песок по сторонам, прокладывая в нем траншею, по которой можно было проползти.

Работали усердно, по очереди сменяя друг друга. Увлеклись и оба одновременно застряли, плотно затиснув себя в щель и зацепившись комбинезонами за выступы в потолке. Попытались выбраться - не получилось. Посмеялись, что не могут придти друг другу на помощь. Правда, тут же сообразили, что о них на поверхности вспомнят лишь через 9 часов, когда в контрольное время их не окажется в лагере. За это время, лежа на холодном песке без пищи, можно околеть. Стало не до смеха. Жизнь промелькнула у каждого перед мысленным взором как кинопленка. Потом вновь возник приступ обоюдного смеха, но уже близкий к истерике, от чего видимо оба похудели. Стали тихонько двигаться и выдирать себя из тисков Пережима. Выбирались долго, но верно. Очень хотелось жить.

Чтобы окончательно придти в себя, Саня и Андрей вышли обратно из Пережима в зал Грифон и решили перекусить. Достали продукты, среди которых была банка кильки в томатном соусе. Посмотрели, чем открыть и, оказалось, что они не взяли с собой ножа. Попытались вскрыть подручными средствами - острым краем куска доломита, но металл крошил камень. Банку пришлось открывать алюминиевой ложкой. Очень хотелось кушать. Ложка после этого была похожа на штопор.

Это были приколы Пережима. Мужики прокопали его в этот день и ночью, очень уставшие, но счастливые победой, вернулись в лагерь. Обрадовали всех, что Пехоровская пустит нас дальше. Напоследок они успели чуть-чуть пройти дальше по пещере. После Пережима пробежались по просторной Галерее и увидели огромный высокий зал такой величины, какой не видели ранее. Их восторг передался всем, кто там еще не был. В эту ночь каждый засыпал с мыслью побывать в Пехоровской, преодолеть узкий Пережим, пробежаться по прямой Галерее и войти в удивительно большой зал, названный залом Первопроходцев.

Воспоминание 6. Впервые запланирован базовый подземный лагерь в пещере Пехоровская на довольно длительный срок - две недели без выхода на поверхность. Такого ранее в северных пещерах не было.

В снаряжении было все продумано до мелочей. Забрасывать его пришлось на километр под землей. Северные пещеры не отличаются особо просторными размерами. Большая часть пути в них проходит в горизонтальном положении. Снаряжение не несут на себе, а волокут за собой.

Пехоровской надо отдать должное, по сравнению с Кулогорской системой пещер, она чуть повыше в средних величинах высот, кое-где можно идти в полный рост.

Снаряжение, продукты, оборудование были уложены в непромокаемые транспортники - 11 штук по 10-15 килограммов. Заброску произвели 8 человек в течение 8 часов.

При заброске ощутили разницу между подстилающим грунтом на дне пещер. Ранее неоднократно забрасывали подземные лагеря в разные пещеры Кулогорской системы. Кулогорские пещеры - это так называемые "пещеры перетока паводковых вод". В них медленное течение, и поэтому осадочный грунт на дне пещер - тонкая глина. К тому же в пещерах много подземных водоемов. Делать заброску по такому грунту легче. Сказываются законы физики: спелеолог в сыром комбинезоне и сырой транспортник скользят по влажной глине. Толкнул транспортник вперед, он около одного или полутора метров скользит сам. А с бугорка, глядишь, и ты прокатился. Все ж легче!

Пехоровская пещера "разгрузочного" типа. Скорость течения вод быстрее, и в осадке на дне пещеры остается крупный песок. По влажному песку не очень-то поскользишь. Толкаешь транспортник впереди себя, или, привязав его к ноге, волочешь за собой, а он, гад такой, собирает впереди себя вал песка, который создает весомое сопротивление. Тяжесть неимоверная! Заброска была сложной. Все очень вымотались, когда дошли до зала с водопадом по названию Октябрьский, где было решено разбить лагерь. Это было первое испытание, которое мы ощутили в Пехоровской. Далее сюрпризов было много.

Воспоминание 7. Открывать красоты Пехоровской и участвовать в работе подземного лагеря, было предложено школьнику Кобылину Василию, по возрасту 16-ти лет - несовершеннолетнему, по комплекции - богатырю, по характеру - очень спокойному, а по опыту - "бывалому" человеку. В общем, в пещерах он был уже не новичок, крепкий и надежный парень.

После заброски и обустройства подземного лагеря, на второй день, для лучшей адаптации молодого организма к суровости подземного проживания, мы оставили Василия в лагере и не пустили в дальнюю часть пещеры. Василий остался дежурить, с чем справился с честью. Все было в порядке, и пища приготовлена вкусно.

На третий день Василий отправился с бригадой опытных спелеологов топографировать вновь открытую часть пещеры. Для этого стоило пройти небольшой участок пещеры со шкуродером. Надо было преодолеть узкий стык между сколом на потолке пещеры и глыбами на полу. Шкуродер проходили, приподнимая туловища вверх, протискивались в узкую щель, при этом совершали поворот влево, коленки выворачивали как у кузнечика, и все это - на глыбах.

Вася был не из изящных юношей, а косая сажень в плечах. И выполнить такой вираж с лету ему не удалось. Василий застрял в шкурнике. Стал старательно продираться вперед и сел в нем еще основательнее. Шкуродер сжал Василия.

Застрял-то он впервые, чуть поддался сомнению, сможет ли выбраться, и ситуацию усугубил приступ клаустрофобии. Но что делает честь Василию, до наступления паники он спокойно предупредил всех, что ему плохо и только после этого слегка запаниковал, побледнел и начал терять сознание.

Но мы были к такому развитию событий почти готовы. Отключиться совсем Василию не дали. Стали тормошить его. Заставили двигаться, подсказывая более выгодное положение. Вскоре он ощутил более широкое пространство, где смог вдохнуть полной грудью. Мы его успокоили, что все будет хорошо, что возвращаемся обратно. Помогли выбраться. Все вместе вернулись в лагерь.

Васю напоили горячим чаем, дали отдохнуть. После поинтересовались самочувствием и приняли решение, вывести его на поверхность, чтоб не травмировать его еще не окрепшую психику.

После такого стресса, были случаи, даже взрослые мужики больше никогда не возвращались в пещеры. По собственной инициативе Василий не ходил в пещеры неделю, до десяти дней этот срок увеличил руководитель Николай Франц, сказав: "Отдыхай, Вася!".

Воспоминание 8. Кабанихин Александр и Поздеева Светлана, будучи студентами естественно-географического факультета Архангельского педагогического института, уже сдавшие экзамен по геологии и знавшие в теории азы этой науки, были назначены геологами этой экспедиции и несли в душе груз ответственности за исследование геологической структуры спелеомассива, в котором была заложена пещера Пехоровская. За свои обязанности принялись с большим энтузиазмом и азартом первопроходцев.

От самого входа в пещеру до дальней части составили подробную карту залегающих пластов пород, в которых проходит основная часть пещеры. Измерили толщину (мощность) каждого слоя, определили породы, зарисовали последовательность их залегания, измерили угол наклона и, по возможности, определили зеркало скольжения упавших пластов. Первыми вдвоем обследовали дальнюю часть Пехоровской.

И Пехоровская подкинула им приключений! Одно из них было сразу же при первопрохождении дальней части. Саша и Света отправились обследовать перспективы новых тоннелей. Пройдя значительную часть пещеры, еще не нанесенную на карту, они дошли до большого зала, в центре которого лежал огромный блок породы, рухнувший со свода и перекрывший дальнейший путь.

Саня стал искать проход справа от блока внизу, а Светлана, задрав голову, вглядывалась поверх блока под потолок. С правой стороны к блоку прислонилась большая плита, образовав треугольное отверстие, куда с трудом мог поместиться человек. Саня заметил лаз и исчез в нем.

Светлана поднялась вверх по выступам, так как увидела под потолком широкую щель и спокойно на четвереньках прошла на другую сторону блока. Спустившись быстро вниз, кинулась туда, где должен появиться Саня, а там - треугольная дыра с ладошку величиной. Она крикнула в дыру: "Саня, стой! Здесь не пройдешь!". На что в ответ услышала: "Уже поздно! Кажется, я застрял".

Света торопливо перескочила через блок под потолком обратно. Заглянула в лаз. В глубине его пыхтел Санька, пытаясь выбраться, но все каменные выступы цеплялись за его комбинезон. Он так плотно сам себя вогнал в эти каменные тиски, что ничего не мог сделать. Видимо, азарт первооткрывателя создал иллюзию способности раздвигать стены. "Света, тащи меня!" - крикнул Саня из западни.

Уже стал тускнеть свет фонаря - значит, скоро потухнет. Света одна… Санька в шкуродере под плитой… Они были в новой части пещеры, до этого никому неизвестной. До ПБЛа, примерно, часа полтора хода, до поверхности - все три. В запасе есть кусок свечи, которого хватит на час. Значит, одной до лагеря не дойти. Время выхода закончится через два часа, тогда друзья спохватятся, что не все вернулись. Еще полчаса на сбор спасательной бригады. Ребята тоже после выходов, уже уставшие. Все будет очень не скоро. Да и когда доберутся до нас, Санька может погибнуть от переохлаждения. Когда у Светланки все это промелькнуло в голове, ей стало жутко. Но в экстремальной ситуации она действует быстро.

Нырнула в лаз. Увидев подошвы Санькиных резиновых сапог, попыталась ухватиться за них, но руки скользили по мокрой глине сапог, и тащить было не за что. Ухватилась за штанины комбинезона и, отползая, стала тянуть изо всех сил. "Боже, как трудно!" Саня тоже старался, но ничего не получалось. Застрял основательно. Много прошло времени, когда они чуть продвинулись. Светлана вышла из лаза, но Санька все еще продвигался с большим трудом. Тогда она села вперед лицом к лазу, ногами уперлась в стену по бокам хода, наклонилась вперед, схватила Саньку за штанины, и, упираясь ногами и всем телом, стала тащить его оттуда. Рывок, еще рывок… Санька задвигался сам. Света отпрянула в сторону, давая ему дорогу. Выбрался.

Когда все плохое уже было позади, можно и расслабиться. Саня, счастливый, сидел, прислонившись спиной к плите, под которой только что был, улыбался и пытался шутить. Света сидела перед ним бледная, в эмоциональном ступоре, все внутри ее похолодело. И только после Санькиной удачной шутки, она пришла в себя, и по щекам потекли слезы. Фонарики у обоих сели совсем, в их свете можно было видеть только собственные руки и больше ничего. При таком освещении, да еще и в пещере бледность лица не заметна. Поэтому Саня только по ритмичным всхлипываниям понял, что Светлана плачет. Он тут же постарался успокоить ее. Прижал к себе и спокойно сказал: "Светик, да я же тут. Все нормально, все будет хорошо. Идем в лагерь".

Фонарики у них, горя тускло, выручили в пути минут десять. Чтобы дойти, пришлось экономить свечи. Сначала жгли Санькину свечу из неприкосновенного запаса, потом Светину. Саня, держа свечу, вел Светлану по мало известным тоннелям пещеры. Когда добрались до лагеря, - на Санькиной "верхонке" догорал последними всплесками пламени огарок свечи, который уже не возможно было взять пальцами рук…

Так закончилось очередное приключение. Благополучно. Через десять минут Саня и Света с восторгом наперебой рассказывали всем, что пещера с огромной перспективой, много залов, что там очень красиво и необычно. Это с их легкой руки были даны названия залам Три Богатыря и Шлем.

Воспоминание 9. Исследуя зал Первопроходцев, изучая и зарисовывая картину залегания пластов, Светлане и Саше пришлось подниматься на вершину огромной крутой осыпи и очень тщательно всматриваться в высоту скола нависающего над ними.

Когда смотришь вверх, а не под ноги, то можно самого себя наказать, тем более - в пещере.

Ребята старались соблюдать технику безопасности, но работа увлекла. Саня стремился все в точности измерить и определить, а Светлана тщательно записывала и зарисовывала увиденное на планшете. Во многое внимательно вникали, боялись допустить неточность и некомпетентность. Много обсуждали и спорили. Чувствовался азарт в отношении к делу. Много передвигались вдоль скола и стен зала, то вверх, то вниз по глыбовой осыпи.

Вот в один из спусков Света перескочила с одной глыбы на другую, и глыба тронулась под ней, загрохотала по осыпи вниз, собирая за собой более мелкие камни. Светлана присев, катилась на ней, балансируя телом. Отпрыгнуть в сторону не могла, слишком быстро все происходило, да и кругом острые камни. Грохот стоял неимоверный. Вся пещера отозвалась гулом уносящегося эха. Санькин крик повис в этом шуме: "Света-а а а….!!!".

Мгновение - и глыба, съехав с осыпи, уперлась в мягкий песок. Светлана по инерции соскочила с нее вперед, при этом умудрилась устоять на ногах. Сильный грохот затих, только несколько камней постукивая, догнали глыбу. Тишина.

Первым очнулся Саня и стал ругаться. Светлана ответила ему смехом. Такой "слалом" запомнился на всю жизнь, потому что мог стоить жизни.

Воспоминание 10. Прошла первая неделя подземного лагеря в Пехоровской. Участники "подземки" стали замечать значительные изменения в протяженности времени бодрствования и сна. Длительность подземных суток значительно удлинялась день ото дня. Но никто не стал придавать этому особого значения, пока не произошло такое событие.

Каждое утро в строго определенное время участники экспедиции проводили сеанс телефонной связи с поверхностью: докладывали о самочувствии, сообщали, как идут дела, что успели сделать, какие планы на новый день.

И вот, спустя неделю, утром ребята на поверхности не услышали ответа по телефону из "подземки". Обеспокоенные тем, что же могло там произойти, подождали немного и позвонили вновь. Но вновь ответа не последовало.

Часть исследовательских работ в пещере велась с поверхности и в этот день на выход в Пехоровскую собиралась группа гидронивелировщиков, возглавлял ее Николай Франц. Было принято решение, делать обычный рабочий выход и заодно выяснить обстановку в базовом подземном лагере. Если обстоятельства потребуют, то начать спасательные работы.

Гидронивелировщики благополучно вошли в зал, где стояла палатка "подземки". Подошли поближе, прислушались. В зале все было спокойно, и только струя водопада из стены нарушала тишину… Заглянули в палатку - оказалось, что все "подземщики" спят мертвецким сном в спальных мешках под голубым пологом.

Франц дал всем распоряжение: "Не будить!" и увел группу работать в дальнюю часть пещеры. Разбудили они нас только на обратном пути и то невзначай. Светлана спросонья среагировала на шорох возле палатки и разбудила всех. Сонные "подземщики" высунулись из палатки, увидели в зале гостей и стали спрашивать, откуда они здесь так рано. На что Франц возмущенно ответил: "Да вы проспали 18 часов! Мы переживали за вас, когда вы не вышли на связь! Проходя мимо, слышали ваш богатырский храп. Мы уж день отработали, возвращаемся. А вы спите!"

Мы были в недоумении. Единственное, что дало возможность поверить в услышанное, это чувство хорошо отдохнувших людей, исчезла многодневная усталость, которая тяготила всех обитателей ПБЛ. Вот сони-то!

Воспоминание 11. Быт спелеологов под землей устроен весьма прозаично, по давно отработанным требованиям безопасного туризма. Чтоб было светло, сухо, тепло и по возможности уютно и вкусно.

Палатку ставят в пещере в самом безопасном месте, чтоб с потолка ничего не упало, снизу не мочило и сверху не сильно капало. И еще одно условие, чтоб близко был водоем (озеро или ручей). Вода для пищи и гигиены необходима. Тепло поддерживается примусом на топливе (керосин, бензин) и свечами.

Вот с теплом-то, видимо, в этой "подземке" мы переборщили, часто грелись, да "чаи гоняли" на примусе. Керосин закончился через неделю. Пришлось Бутакову Андрею - руководителю "подземки" выходить на поверхность и добывать топливо, иначе всей эпопее конец.

Решили, что он - опытный спелеолог, пещеру знает "на зубок", телефонная связь с поверхностью есть, выйдет и сообщит в "подземку", что дошел. Пойдет один. Все взвесили, обсудили, снарядили, письма вручили, последние наставления дали и отправили в путь. В журнал выходов записали контрольное время и стали дожидаться телефонного сигнала.

Время тянулось не быстро, подошел контрольный срок. "Подземщики" с нетерпением ждали звонка, гипнотизируя телефон. Он молчал. Прошло пять минут, десять …, пятнадцать… Хороших мыслей в голове уже не осталось, все думали о худшем. Напряжение достигло предела. Некоторые стали собираться для выхода на спасработы. Минуты казались вечностью. Прошло двадцать минут. Раздался звонок. Схватили трубку и услышали голос Андрея. У всех отлегло на душе. Живой!

Спросили: "Что произошло?" Андрей ответил: "У меня все нормально. Приду, расскажу". Ему надо было торопиться. Времени было немного. За керосином пришлось ехать аж в Пинежский аэропорт - за 25 километров.

Вместе с Андреем за топливом поехал Саня Кабанихин. В аэропорту мужики долго дожидались возможности взять керосин, прошло часа четыре. Припекало солнышко, заняться было нечем, ходили, курили, читали, дремали, играли с маленьким котенком. Наконец раздобыли керосин и вернулись обратно.

Перед возвращением в подземный лагерь, Андрей вновь позвонил от входа и сообщил, что они с Саней идут к нам. Когда мужики добрались до "подземки", все "люди тьмы" горели нетерпением узнать новости от друзей с поверхности, получить от них письма. Но самое главное - узнать, что случилось с Андреем при одиночном путешествии по Пехоровской.

Но прежде, чем что-либо узнать, мы увидели Андрея со странным выражением лица и улыбкой не совсем здорового человека. В зал подземного лагеря он вошел со словами: "Сейчас впереди меня по пещере бежал котенок, с которым я играл в аэропорту! Я сразу понял, что это "глюки", зажмурил глаза, тряхнул головой, от этого он должен был исчезнуть. Открываю глаза, а он бежит! Чудеса какие-то! Маленький, пушистенький бежит по Галерее, не исчезает, а уходит под скол и вновь появляется. Живой, да и все!"

Мы все подумали, что Бутаков перегрелся на солнышке. Бывает. Но в дальнейшем оказалось иначе. Просто от длительного пребывания в пещерах, в условиях темноты, недостатке красок и информации мозг человека начинает дорисовывать сюжеты красочных картин в подсознании. Это действительно настоящие галлюцинации в экстремальных условиях у нормальных людей.

Про то, как Андрей выходил из пещеры он поведал чуть позже, переварив эмоции и волнение от только что увиденного "глюка".

А случилось все так. Воодушевленный целью добраться в одиночку до поверхности, Андрей торопливо шел по пещере. После Каскадного зала, в Галерее, потух фонарь. Он попытался его исправить, не вышло. Тогда Андрей зажег свечу из "НЗ" и продолжил путь дальше. До выхода оставалось недалеко, свечки хватит с лихвой на это расстояние, и он спокойно шел вперед. Передвигаясь ползком по-пластунски по Пережиму, от неловкого движения уронил свечу, она потухла. Нашел. Зажег. Стал двигаться и вновь уронил свечу. Пошарил в темноте перед собой, свечи нет. Отполз чуть-чуть назад, стал искать тщательнее, углубляя пальцы в песок. "Тоннель из песка в Пережиме полметра шириной. Куда же делась свеча? Не могу найти! Ну, явно, Шуршик шутит надо мной…" - взволновано думал про себя Андрей.

Свечку он так и не нашел. Возвращаться назад в "подземку" не было смысла. Пройдена сложная и большая часть пути. До выхода осталось совсем немного, но нет света. В Пережиме не заблудишься, тоннель узкий и знакомый, дальше большой Привходовой зал, а там и выход светиться будет. "Выйду!" - решил Андрей и пошел вперед. Вылез из Пережима в зал Грифон, глянул в сторону выхода и увидел голубое свечение, идущее с поверхности. Обрадовался - все глыбы на полу знакомы, зал достаточно высокий, и бегом побежал к выходу.

Вдруг он ощутил удар по голове, от которого каска насадилась глубже, чуть не оторвав уши внутренним каркасом, из глаз посыпались искры, ноги подкосились… Андрей опустился на пол, ему стало очень плохо, но сознания не потерял. Только он долго не мог понять, что произошло. Прошло некоторое время, стал снимать каску. Она не снималась. Уши горели и болели, а им вновь причинялась боль всеми пластиковыми ремешками каркаса. Голова гудела как колокол. В глазах - "сумерки", если о таковых можно вести речь в пещерной темноте... Но с каской, надвинутой на глаза, дальше не пойдешь. Пришлось приложить все усилия, зажмурив глаза от боли, сдернуть ее с головы: "О-о-о, у-у-ухи, у-у-ухи!!!"

Оказалось, в порыве предчувствия близости свободы от пещерной тьмы, желания скорей выйти на солнечный свет, Андрей забыл, что в пятнадцати метрах от выхода зал поперек пересекает большой гравитационный скол, под которым нужно немного наклонить голову, и тогда путь будет завершен удачно. Андрей не вспомнил, а в темноте не увидел скола и с разбегу со всего маху ударился в него головой.

Шатаясь, вышел из пещеры. Еще не до конца придя в себя, торопливо позвонил по телефону. Слегка слукавил, сказав нам, что все хорошо.

Воспоминание 12. Два геолога экспедиции продолжали изучение Пехоровской. По заданию Николая Франца им предстояло выкопать два шурфа в осадочном грунте пещеры. Для этой работы выбрали участок Галереи. Саня жил на поверхности, Светлана - в "подземке". Каждый раз они выходили друг другу навстречу и встречались у шурфа. Перед тем как войти в пещеру, Саня звонил в ПБЛ Светлане и предупреждал, чтобы она выходила навстречу.

Так им приходилось встречаться несколько дней. Долгими часами копали мокрый песок на дне пещеры, который под своей толщей скрывал много удивительных открытий. Этой работой было доказано, что пещера имеет нижний ярус и возможно не один, что он полностью погребен толщей осадочных отложений. По величине частиц можно судить о скорости течения паводковых вод в пещере за определенный период времени. Возможно, что Пехоровская существовала еще до ледникового периода, но пришел ледник и своей тяжестью погрузил первые ярусы ниже. Современный ярус образовался уже после ледника. Следовательно пещера более древняя по происхождению, чем мы думали ранее.

В один из дней Саня как обычно пришел к месту раскопа. Он вылез из глубины Пережима в Галерею и увидел, что из шурфа идет свет, и звучит песня. Он позвал Свету. Ответа не последовало. Свет виден и песенка слышна. Саня громче позвал. Опять ответа нет. Но свет потух, да и песенка прекратилась. Саня подумал, что так шутит Светлана. Подбежал к шурфу. Заглянул внутрь в надежде увидеть там ее. Но там никого не было! Кругом темнота и тишина... Ему стало жутко и очень не по себе. Саня забрался в шурф и стал дожидаться. Светлана появилась не скоро, и это время было для него тяжелым переживанием неизвестности. Он долго расспрашивал Светлану, не была ли она тут ранее. А она удивленно пыталась доказать, что только сейчас пришла. Тогда Саня понял, что словил "глюки". Очень неприятное ощущение.

Визуальные и слуховые галлюцинации стали преследовать участников экспедиции на десятый день. Виделись яркие картины, слышались музыка, разговоры, шорохи, шаги.

Многим позже, через несколько лет, прочитав много литературы, Светлана сделает вывод, что длительный подземный лагерь ни в коем случае нельзя ставить возле близко шумящей воды, будь то ручей, водопад или звуки капели. Это отрицательно действует на психику человека. Ведь не даром из древности дошла пытка капающей водой.

В Пехоровской подземный лагерь стоял у самого водопада. Водопад был маленький. Из стены на высоте полутора метров, как из водопроводного крана, открытого на всю мощность, текла струя воды, шумя на значительное расстояние. Хоть и маленький, но он и сыграл роковую роль, намного быстрее расшатав сознание участников подземной экспедиции. У вполне нормальных людей "поехала крыша".

Воспоминание 13. Хорошо жить в мире, когда ты ощущаешь трогательную заботу близких тебе людей и друзей. И особенно дорожишь этим, если живешь в экстремальных условиях "подземки". Как поется в одной из наших песен: "Сыро, мерзко, холодно, противно!"

На поверхности многому не придаешь особого значения. Если происходит что-то очень хорошее, - значит, так оно должно и быть. И только там, под многометровой толщей пород над твоей бренной головой, в вечном мраке, холоде и сырости, ты начинаешь ценить каждое малое проявление человечности в людях. Видимо, только там понимаешь истинную цену этого. А ведь она нередко бывает ценой достижения заветной цели, исполнение несбыточной мечты, а иногда и ценой самой жизни.

Ведь стоило кому-то завредничать, запсиховать, заскучать, это передалось бы всем. Возник бы конфликт. Пришлось бы что-то кардинально менять, а может и свернуть работу, к которой так давно стремились. А мы верили, что будут удивительные результаты, и никто не подвел. И очень важно, что нас все время поддерживали друзья с поверхности. Сколько тепла и заботы, сколько фантазии проявляли они, чтобы нам было чуть легче. Писали нам письма, приходили в гости, приносили гостинцы.

Вспоминается, как две наших замечательных Леночки - Фардзинова (Фролова) и Доронина (Лускань), и другие ребята старательно собирали для нас в лесу чернику. Их мочил дождик, поедали злющие комары, а они терпеливо делали маленький сюрприз. Потом в литровой стеклянной банке, не дыша на нее, несли эту чернику через подземные тернии по пещере и угощали "подземщиков" королевским лакомством - "черникой в сгущенке".

При таких встречах быстренько вскипал чайник на примусе, в большую миску высыпалась черника и заливалась целой банкой сгущенного молока. У всех текли слюнки от предвкушения такого блюда.

И вот наступал прекрасный момент, когда все собирались в тесный круг возле миски с деликатесом, большими ложками отправляли лакомство в рот и запивали горячим чаем. (А как Ваши слюнки, читатель?) Друзья делились новостями и впечатлениями. Было очень уютно и тепло, и как-то по-домашнему в нашем огромном холодном пещерном зале. Спасибо вам, друзья! Это было здорово!

Воспоминание 14. Заканчивалась вторая неделя работы базового подземного лагеря в пещере Пехоровская. Основная магистраль пещеры была отснята и проведены первичные камеральные работы. План пещеры вырисовывался более-менее четко. По плану во всех возможных участках, и особенно в обвальных залах, была изучена геология пещеры. Основная магистраль отгидронивелирована. Мы могли представить уровни залегания пещеры и особенности ее высотного положения в массиве. Все, что было запланировано, в основном было уже выполнено.

Наступил день выброски ПБЛ из Пехоровской. С утра надо было сделать единственный выход в дальнюю часть пещеры Кабанихину Сане и Поздеевой Светлане. Им предстояло завершить исследование последнего зала и забрать оставленное там снаряжение. Остальные ребята остались в лагере, чтобы упаковывать снаряжение в транспортники и готовиться к выброске.

Саня как обычно пришел с поверхности, но Светлана встретила его мрачно. Ей очень не хотелось идти вновь в дальнюю часть пещеры. Сказывалась многодневная усталость (за всю подземку Светлана единственная не была на поверхности в течение всех двух недель, остальные хоть на несколько часов, но выходили на солнышко). Также и однообразие работы уже настолько поднадоело, что она никак не могла заставить себя идти на работу. К тому же, с самого утра примешивалось огромное чувство неведомого беспокойства и даже маленькой паники, о котором Светлана никому ничего не сказала и пыталась не показать. Хоть ей было очень неловко и стыдно, но она призналась Бутакову Андрею, как руководителю, что сегодня не пойдет на выход, а хотела бы остаться и готовиться к выброске. Ребята приняли это известие с огорчением, но настаивать не стали. Светлану заменила Любушка Амосова - видимо, как лучшая подруга пришла на выручку. Двое удалились, а все остальные стали укладывать снаряжение.

Саня и Люба вернулись в лагерь раньше намеченного времени. С удивлением смотря на Светлану, спросили: "Ты что - чувствовала?" И сообщили, что еле-еле прошли вверх по пещере, так как по ней потек ручей, и что он набирает мощность.

Все знали, что на поверхности уже более недели ежедневно шли дожди. Атмосферные осадки над пещерным блоком сконцентрировались в единый поток, и пошла разгрузка поверхностных вод через подземные русла.

Все были ошеломлены таким сообщением. Всех весьма насторожило и встревожило: ведь сам выход из пещеры - это русло ручья. Если вновь появившийся поток набирает мощь, то не перекроет ли он через несколько часов выход? Да что выход! Впереди - Пережим, который тоже может затопить вода. "Выйдем ли мы?" - немой вопрос повис в холодном воздухе мрачного подземелья. Никто не поддался панике, хотя все понимали серьезность ситуации. Просто быстро собрались, загрузились транспортниками и поспешно тронулись в путь к поверхности.

Из пещеры выбрались удачно. На поверхности время было к вечеру, солнышко уже не сияло, небо было затянуто облаками. Это оказалось весьма кстати, так как долгое пребывание во мраке пещеры частично повлияло на наше зрение. Все краски поверхностного мира казались даже в пасмурную погоду такими яркими, что резали глаза. Адаптация глаз происходила в течение суток. Хорошо, что мы вышли к вечеру, так было легче привыкнуть глазам к свету на поверхности.

Самым смешным было глядеть друг на друга. Как тщательно бы мы ни старались соблюдать гигиену в "подземке" - чистили зубы, мылись с мылом по утрам и вечерам, и все же оказались прокопченными. У всех лица были серые от копоти примуса и свечей. Нам было очень весело. И еще мы были счастливы, что вышли.

На следующий день рано утром Бутаков Андрей вновь побывал у входа в Пехоровскую, пещера оказалась закрыта мощным потоком воды.

Спасибо Пехоровской, что выпустила нас!

Доска почета

Голубино-83