Впервые я услышал о нём в начале восьмидесятых годов от своего коллеги по спелеонавтическим исследованиям Саши Мишина. У меня дома проводилась неофициальная конференция по спелеонавтике (неофициальная - потому что в те годы из-за крайне предвзятого отношения власти ко всем видам спелеологии, кроме исключительно спортивной, было невозможно и мечтать об "официально дозволенных" подземных медицинских и психологических исследованиях; паче чаяния - изучении "как бы несуществующих" в канонах тогдашней официальной науки биоритмов),- на конференции было представлено три спелеогруппы, занимавшихся в той или иной степени "сопредельными со спелеологией" исследованиями. Мы обменивались результатами своих экспериментальных "пребываний", планировали будущие экспедиции-погружения, делились информацией об исследованиях, проводимых в любопытном нам направлении другими людьми.

И вот, когда речь зашла об иных исследователях, Саша показал мне несколько страниц машинописных листов - по его словам, эти данные ему предоставила Женя Романюк (наша коллега из Гродно). Речь на этих страницах шла о микробиологических исследованиях подземного воздуха и воды, проводимых киевским врачом-микробиологом Колесниковым в начале семидесятых годов. Исследования делились на два экспериментальных блока: один относился к изучению воздуха в пещерах Киевско-Печорской лавры, другой - к пещерам бассейна реки Пинега. Данные были столь интересны, что я не могу их тут не прокомментировать (хотя теперь, по прошествии лет, многими молчаливо принимается на веру, как аксиома, то, что тогда явилось для нас подлинным открытием). По результатам измерений Колесникова выходило, что даже в активно посещаемой людьми Киевско-печорской лавре воздух удивительно стерилен; бактериальный фон в десятки, а то и в сотни раз ниже, чем на поверхности - чистота воздуха, естественно, зависела от расстояния до входа в пещеру. Данные, полученные в не посещавшихся людьми пещерах Пинеги (оттого и были выбраны эти пещеры: куда "не ступала нога человека"), были вообще удивительны: 3 - 4 бактерии на м³ воздуха. И, что самое удивительное (эксперимент Колесникова длился около двух недель), если в первые дни пробы показывали довольно приличный фон - спровоцированный флорой человека - то уже через неделю даже в обитаемом гроте "пещера брала своё": бактериальный фон падал до обычного, практически нулевого, пещерного уровня. Несмотря на имевший место воздухообмен с поверхностью.

Это значило, что пещерный микроклимат обладает уникальной способностью к самостерилизации, и объясняло, почему в пещерах наблюдается положительная ремиссия ряда заболеваний, в том числе лёгочных. Не хочу сказать, что исследования Колесникова были абсолютно революционны. В том-то и суть, что благоприятное действие пещер на человека было известно ещё в древности, и в те же годы врач Г.З. Файнбург проводил аналогичные исследования в соляных пещерах-катакомбах. Из исследований Колесникова вытекало, что не только соляные пещеры, но и лежащие в известняках обладают такими свойствами. И свойства эти самовосстанавливающиеся. Только, в отличие от исследований Файнбурга, данные Колесникова почему-то "пришлись не ко двору" по месту его основной работы в Киеве. Что ж, уровень интриг в совковых научных учреждениях хорошо известен - и хочется думать, что виной всему только он, а не "нечто свыше": исходящее от власти, с подозрением относящейся к любым несанкционированным подземным исследованиям (автор данного текста на своей "исследовательской шкуре" вкусил этого отношения сполна - мало не показалось). Как бы то ни было, работы Колесникова оказались "не у дел" и, по-видимому, так называемая "широкая научная общественность" о них не узнала.

Но мой вопрос, можно ли сейчас связаться с Колесниковым, Саша ответил, что в конце семидесятых тот эмигрировал в Англию: заниматься нормальной научной деятельностью подальше от совковых интриг и запретов.

А дальше было, как обычно случается в нашей стране. В 1982 году моя исследовательская группа "попала под раздачу" официальной спортивно-фискальной спелеологии (важное замечание: московской её секции, ибо спелеологи других районов страны - люди вполне достойные и не делят мир "на аквалангистов и водолазов"), спелеонавтические исследования в МОГИФКе, где я тогда работал, были "официально свёрнуты" и мне пришлось продолжать их на любительском уровне. Однако, в 1986 году "достали" и на этом "подпольном уровне" - группа распалась, и одновременно прекратили свои подземные медицинские исследования (по аналогичной причине) Саша Мишин и Женя Романюк.

В 1992 году Саша погиб под колёсами машины-неотложки (что вдвойне страшно: работая врачом-травматологом на подстанции скорой помощи, он возвращался домой после ночного дежурства, вышел на дорогу "голосовать" - и был сбит); Женя Романюк уехала в Гродно.

Возможно, архив Мишина с работами Колесникова остался у неё; по другой версии, Саша в минуту отчаяния уничтожил свои подземные наработки и данные вместе с теми страницами Колесникова, что я видел.

Как бы то ни было, мои попытки отыскать эти работы или выйти непосредственно на их автора ни к чему не привели. Возможно, уже слишком поздно. Слишком много прошло времени, и много случилось необратимых перемен.

Но, быть может, кто-то располагает информацией о Колесникове и его исследованиях?..

Хочется в это верить.

Хроника спелеолог. исслед.

Человек или легенда